ИСПОРЧЕННАЯ КРОВЬ

04.10.2010 

Невидимая рука, покрытая инеем, открыла лежащему без сознания Саше Мокроусову его усталые и разбитые глаза. Голову отвело чуть вправо, и нервно заиграла на шее натянутая вена. Незримые импульсы пробежали вместе с кровяным давлением, ощутимо сжав горло. Мокроусов тряхнул головой и почувствовал резкую боль, переходящую в непрерывный гул. На мозги давила страшная тяжесть и «Тихий» поморщился. Непрерывный гул нарастал всё сильнее и перешёл в отчётливые звуки приближающегося поезда.

«Товарняк!» — проскочила одинокая мысль в голове у Александра, и он увидел, как несётся скоростной эшелон навстречу ледяному ветру.
Тяжелая рука опустилась ему на плечо. Мокроусов с трудом приподнял голову и заметил, что он лежит на железнодорожных путях. Ржавые рельсы и пропитанные вонючим маслом шпалы. Изморозь торжествовала вокруг, и крикнул одинокий ворон сверху, медленно пролетая над «Тихим» и подмигивая единственным глазом, в котором отразилась вечная пустота. Пелена в глазах Александра развеялась, и он понял, что поезд несётся прямо на него. Он попытался встать, но смог только немного пошевелить одной ногой. Сделал второй рывок. Резкая боль пронзила плечо и левую ногу.

«Прострелили, суки!» — заорал внутренний страх и сжался в комок где-то глубоко внутри.
Состав приближался, разнося по округе резкие звуки, надвигающейся мощной груды железа.

«Тихий» впереди увидел расплывающийся силуэт. Почти точку. Она двигалась к нему, а за её спиной нарастал поезд. Пронеслись мгновения, и Александр различил детскую фигурку и косички, освещающие слепящим светом приближающегося эшелона.

«Тихий» отчаянно захрипел. Кровь бросилась ему в лицо, на нём отобразилась маска страшного мучения, и крик вырвался из сжигаемого спазмами горла.
Он услышал справа от себя отчётливый хохот, но не смог повернуть голову и рассмотреть смеющегося. Девочка наконец-то заметила приближающийся поезд и быстро перешла на соседние рельсы. Александр до сих пор не мог рассмотреть её лица.

Послышался гудок тепловоза и весь летящий состав перешёл на соседние пути, летя на девочку, которая замерла от ужаса на месте и закрыла лицо руками.
— Папа! — вскрикнула она до боли знакомым голосом.
Удар! Девочка безмолвно исчезает в кровавом облаке и состав из нескольких вагонов проносится грохочущей стрелой дальше. Мокроусов теряется в своём страшном сдавленном крике. Звук поезда ускользает в неизвестную даль, и всё погружается в воронку умирающего времени.

Тишина давит на уши, лишь резкая боль в теле даёт о себе знать. Александр вновь открывает глаза. Наверху мрачное и тёмное небо. Так он и лежит, слушая оглушающую тишину и разглядывая пластилиновое небо.

Сзади, со стороны головы послышались неторопливые шаги. «Тихий» напряг слух. Шаги приближались. Потом стихли. Александр услышал тяжёлое дыхание. Кто-то словно раздумывал, подходить ли к нему. Послышался странный звук, своеобразное пшиканье. Один раз, другой. Затем вновь раздались шаги. Тень. Большая крупная тень нависла над Мокроусовым.
«Тихий», сквозь размывающий сознание туман, увидел мужчину смотрящего на него сверху вниз. Изображение как-то странно перевернулось. Агонизирующий мозг Мокроусова понял, что объект просто обошёл его и встал перед ним.

Мужик, одетый в тёмную одежду наклонился и спросил рокочущим голосом:

— Ты слышал, овощ, она сказала тебе «Папа»!

Затем он достал из кармана неизвестный Александру крупный драгоценный камень повертел его в своих двух крупных пальцах, поднял по направлению к чёрному солнцу и оценивающе разглядел его. Потом аккуратно приблизил камушек к лицу «Тихого» и прохрипел:

— Держи, Папа!

Саша узнал человека, но не смел, даже вымолвить и слова, как вскрикнул невидимый ворон и мужик вбил камень прямо в окровавленный рот Александра Мокроусова, гангстера, известного в определённых кругах под погремухой «Тихий»…

Сильнейший удар снёс «Персика» с ног. Он грохнулся на грязный каменный пол и, застонал, держась за разбитую голову.

— Санёк, неплохой удар! — отозвался Тонкошея и отхлебнул из небольшой пластиковой бутылки минеральной воды.

Всё утро он страдал от треклятого похмельного синдрома. В его головушке резвились черти, демоны и их заклятые друзья. Они играли в прятки, кричали, яростно точили ножи и старались прыгать, танцуя вместе с головной болью.

— Слышишь, чертило! — заявил, поморщившись, Тонкошея. — Сейчас мы тебя засунем в багажник тупой мордой вниз, чтобы ты там всё своим языком вылизал, пока везём твою временно целую башку в сраный офис. Там ты нам отмуслякаешь баблосы, которые задолжал. И всё! Мы снова с тобой друзья и не будем тебе втыкать острые раскаленные иголки под ногти, давить твои яйца, выкалывать чистые очи. Ты не поверишь, но мы даже тебя бить больше не будем. Ты, понял мои условия, недоумок?
«Персик» молчал. Он приподнялся, вытирая и сплевывая на пол кровь.

— «Тихий», ты, кажется, этому гандону уши повредил! — Тонкошея говорил негромко, но очень выразительно. — Этот глухарь нас не слышит, доктор!

— Сейчас исправим! — усмехнулся Александр и нанёс несколько сильных ударов ногой по «Персику», который закричал от боли.

Его галстук был порван, точно как и пиджак, по которому не раз прошлись грязными ботинками. Лицо разбито и обильно кровоточило. Сергей Персиков задрожал, а затем, сглатывая воздух, негромко заплакал.

— Ты посмотри только на этого гнилого «Персика», Санёк! — Тонкошея обратился к Мокроусову. — Труха! Он хнычет, как девчонка…

При упоминании о девчонке у Александра закололо в левой стороне груди. Он смотрел на разбитое лицо бизнесмена, а мысли его уносились совершенно в иную плоскость. Внезапно, Мокроусов услышал карканье ворона вдали от склада, где они выбивали деньги с испуганного коммерсанта. Из раздумий, «Тихого» вывел окрик Тонкошеи:

— Слышь, овощ, у тебя же дети есть. Жена — красавица тебя любит. Ты хочешь всем усложнить жизнь?

Мокроусов напрягся. Чувство пройденного и уже ранее виденного не покидало его. Он заметил, как бизнесмен качал из стороны в сторону головой и проговорил:

— Поехали. Я отдам вам деньги…

— Конечно, поедем! — Тонкошея присел перед ним на коленки, издав хруст, и, достав ствол, ткнул им Персикову прямо в лоб. — Только вот, что умник. Обманешь — начнёшь коллекционировать внутренности своих близких…

Коммерсанта подняли на ноги и, выйдя из складского помещения повели к машинам. «Тихий» услышал за спиной негромкое пшиканье и резко обернулся. В дверях склада по-прежнему играла темнота. Вокруг не было ни души. Только мрачное небо давило сверху.

Из «Мерина» выпал субъект в синем спортивном костюме по имени Костя, которому Тонкошея отдал распоряжение открыть багажник, в который грубо затолкали дрожащего от страха Персикова.

— Сиди там тихо, гнида! — крикнул Тонкошея и стукнул по багажнику, не забыв подмигнуть при этом Александру. — Костян, трогаемся по направлению к офису этого терпилы. Я поеду с «Тихим»…

Бандит по фамилии Тонкошея возглавлял небольшую городскую группировку, в которой числились бывшие спортсмены, самым жёстким способом зарабатывающие свой начальный капитал. Мокроусов был уже на равных паях с Тонкошеей, и они руководили действиями их хищной группы вместе. «Тихий» отдавал себе отчёт, что их пути-дорожки с Тонкошеей рано или поздно разойдутся.

Две акулы станут негласными конкурентами. Мокроусов хотел отойти в сторону и начать самостоятельное плавание в реалиях современной суровой жизни.

— Щёлкнули мы ещё один орешек! — улыбался Тонкошея, сидя в джипе «Тихого» рядом с водительским креслом.

Они ехали вслед за «Мерседесом» Кости по виляющей дороге, ведущей из района загородных торговых баз и складских помещений.

— Есть возможность баблосов реальное количество поднять, но замараться придётся, — Тонкошея несколько прищурил глаза.

— Что за дело? — следил за дорогой «Тихий».

— Мокрое, но очень денежное! — с серьёзным видом произнёс Тонкошея.

— Слушаю…

— Убрать надо одного крутого пионера. Для заказчиков не важно, как мы его раздавим.

— Сумма?

— По максималке!

— Что за боров?

— Клещ.

— Значит, Клещ?

— Он самый должен отдохнуть. Навсегда. Уложишь спать?

В кабине джипа на минуту воцарилась тишина. «Тихий» молча крутил баранку. Он гонял разные мысли в своей голове, будто шайбу на ледовом корте. Тонкошея смотрел в окно и ждал ответа.
Замечательный человек Тонкошея и прекрасное у него предложение. Клеща в городе знают практически все. И бизнесмены и бандиты. Со всеми он находит общий язык. Со всеми делает деньги. Психолог, талант. Заказали парня. И после такого выполненного заказа главное сохранить себе жизнь. Завязать узелок предстоит мистеру Тишайшему…

— Аванс подгоняй, — пробурчал Александр.

— Сам не засветись, — Тонкошея смотрел прямо в глаза своему товарищу.

— Я не дезертир с кладбища. Всё сделаю как надо…

Тонкошея смерил взглядом Мокроусова и удовлетворённо кивнул. Александр посмотрел в сторону своего окна и заметил на обочине мужчину в тёмной одежде, который стоял спиной к проезжающему мимо него внедорожнику. Лица его «Тихий» не увидел, лишь обратил внимание, что ветер треплет видавшее виды длинное чёрное пальто. Джип пронёсся дальше вслед за «Мерседесом», в багажнике которого задыхался коммерсант Персиков…

Увиденный накануне сон не давал Мокроусову покоя. Он не выходил из головы и, несмотря на прошедший день, всеми красками полученных впечатлений тревожил его неспокойную душу.
«Тихий» вспомнил мужика из своего сновидения. Это Паша-Танк. Знаменательный и известный в своё время был персонаж. Жесткий, злой и богатый. Это был первый человек, которого убил Александр Мокроусов. Из-за денег. Это — первый выстрел в живую мишень. Первая дырка в черепе. Первый труп…

Александр не мог понять, что значил тот драгоценный камень в его сне. Несущийся роковой поезд. Паша, который ему никогда не снился и он практически уже стал забывать его лицо. Он помнил лишь те острые ощущения, когда Танк с простреленной башкой упал перед его ногами.

«Тихий» всерьёз решил отойти от агрессивной бригады. Денег он скопил достаточно, чтобы начать своё дело. Чувствовать себя независимым и не рисковать больше своей головой. Хватит с него всех этих тупых разборок, крови, трупов, дерьма и страха, вылезающего из глазных впадин. Что будет завтра за ближайшим жизненным перекрёстком неизвестно, а это напрягало и заставляло лишний раз в суматохе оглядываться. Тем более, он не верил Тонкошее и другим бойцам, которые собственноручно в ближайшие дни могли воткнуть ему заточенный нож в спину и прокрутить при этом скользкую рукоятку раз пять, с интересом заглядывая в потухшие глаза.

Но главной причиной отхода из этой болотной ситуации была девочка из этого жуткого сна…

Александр один растил дочь. Его супруга погибла год назад в автомобильной катастрофе. На своём спортивном автомобиле влетела под КАМАЗ. Спасатели для того, чтобы достать останки распиливали куски железа.

Мокроусов обожал свою дочку, чувствовал прямую ответственность в деле воспитания маленькой Кати. На полном серьёзе научился заплетать косички. Читал сказки перед сном, укладывал спать. Души в ребёнке не чаял. И всё больше и больше задумывался о том, чтобы спрыгнуть с движения, отойти, убежать. Он хотел защитить свою дочь. Уберечь от грязи этого сложного мира. Воспитать и сделать из её настоящего человека, не такого не верящего ни во что стрелянного волка, как он сам.

Когда Александр смотрел в глаза своей дочурке, его дыхание останавливалось. Он видел в ней детскую наивность и простоту. Своё счастье и долг. Она тянула к нему маленькие ручки и, обнимая, всегда приговаривала:

— Папа! Папочка…

В эти минуты Саша прикусывал свою губу, сдерживал слёзы и клялся уйти из бригады. Сейчас это стало его целью, к которой он верно и постоянно стремился. Вопрос по устранению Клеща должен быть его последним делом. Последней каплей. Точкой. Всё! Дальше другая жизнь. Маленькая Катюша, нуждающаяся в его защите. Её будущее.

Но отпрыгнуть стоило грамотно. Он недавно разработал в этом отношении небольшой план. Нужно ввести вместо себя нового чистильщика. Подмазать и немного напоить кровью и деньгами. Иначе, Тонкошея просто так не отпустит. Не отдаст.

Александр отчётливо чувствовал в своих венах кровь. Испорченную кровь. Он страстно желал добавить себе чистого воздуха в лёгкие, уничтожить антитела равнодушия в крови и примерить добрую и жизнерадостную улыбку на своё лицо…

Джип въехал вслед за «Мерином» на территорию фирмы Сергея Персикова. Из своих машин вышли все трое и встали друг подле друга.

— Вроде никого, — отметил «Тихий».

— Костя, доставай нашего пассажира, — кивнул в сторону багажника Тонкошея.

Вскоре «Персик» стоял на ногах, несколько пошатываясь. Ему кулаком упёрся в спину «Тихий» и произнёс в самое ухо:

— Иди спокойно. По пути зайдешь в туалет умыться…

— В офисе никого нет. Все, скорее всего, уже ушли по домам, — коммерсанта заметно трясло.

Сумерки полностью обхватили город, и заморосил мелкий дождь. Все вошли в здание. Направились по тёмному коридору. Остановились у туалета, где Персиков в темпе постарался смыть запёкшуюся кровь. Затем прошли в кабинет коммерсанта.

— Где у вас охранник? — спросил «Тихий». — Почему на вахте никого не было?

— Не знаю, — пожал плечами Персиков. — Должен быть на месте. Может, отошёл ненадолго…

— Схожу, гляну, как там обстановка, — произнёс Мокроусов. — Что-то мне это не нравится. Вы пока денежки с лоха получите…

— Проследим, — кивнул в ответ Тонкошея.

Александр вышел в коридор. Свет почти везде был выключен. Над стенами нависла темнота. Он прошёлся до будки охранника, где должны постоянно находиться местные стражи порядка, но она по-прежнему пустовала. На небольшом столике находился стакан с ещё неостывшим чаем и один надкусанный бутерброд с сыром.

«Тихий» прислушался. Опять тоже странное пшиканье. Снова оно. Где-то неподалёку. Мокроусов всмотрелся вдаль коридора. В сумраке ничего не было видно. Он обернулся, для того, чтобы включить в коридоре свет и обомлел. В будке кто-то стоял. Тёмная фигура человека, который смотрел в пол перед собой. «Тихий» открыл дверь помещения для охраны и уверенно шагнул в него.
Он почувствовал противный резкий запах такой силы, что его чуть не стошнило. Саша закашлялся и отшатнулся.

— Что за вонь? — приглушённо спросил он.

Крупный человек поднял голову, и Мокроусов вздрогнул. Перед ним стоял Паша-Танк. Бледный, со стеклянными глазами, но явно видимый, как в проклятом сне.

— Как будто, парень, ты не знаешь, что вдыхаешь? — медленно пробасил он. — Это трупный запах. Ну, и воняет же от тебя…

Испуганный «Тихий» хотел, было ущипнуть себя, но Танк вытащил руку из кармана старого поношенного пальто и показал ему камень из сна.

— Он твой, — Паша вложил драгоценный камушек в ладонь Александра и сжал её.

Мокроусов почувствовал сильную боль и хотел отдёрнуть свою руку. Но не мог вырваться из железной хватки Танка. Он со всей силы решил вытащить из ледяных щупалец Павла свою ноющую руку, как, к собственному удивлению, обнаружил, что его никто не держит. Свои руки Танк вновь, как и прежде держал в карманах.

«Тихий» раскрыл кулак и обнаружил лежащий в нём патрон вместо камня. Саша взглянул на Павла. Танк смотрел ему в глаза, и взгляд прошёл насквозь. Страх крепко обнял Мокроусова. В его сознании быстрой стрелой пролетели обрывки воспоминаний его непростой жизни. Маленькая дочка, тянущая к нему свои руки, покойная жена, держащая бокал с шампанским, взмахи бейсбольных бит, надрывные крики и он сам, стреляющий в затылок, ничего не подозревающему Паше несколько лет назад.

— «Тихий», ты, где там пропал? — Саша услышал голос Тонкошеи и обернулся на шум закрываемой двери.

Через мгновение он обнаружил, что стоит в помещении один. Мокроусов взглянул на свою ладонь. В ней ничего не было. Он громко выдохнул и направился в кабинет Персикова, по пути вытирая выступивший на лбу пот.

«Глюки уже пожирают меня!» — пронеслись мысли в голове.

«Тихий» попытался скрыть охватившее его волнение, когда открыл дверь и зашёл в кабинет. Ему сразу бросилось в глаза, что Персиков стоял в стороне от его корешей и направлял на них пистолет. Тонкошея, улыбался, несмотря на бежавшую из его носа кровь. Костя в ответ уверенно нацелил ствол на «Персика». Мокроусов быстро достал свою пушку и поднял её по направлению к коммерсанту.

— Этот придурок сумел вытащить у меня волыну! — смеялся Тонкошея. — «Персик», ты не такой уж и чёрт, как мы думали. Отдай ствол, в нём всё равно только две пули. Можешь убедиться сам…

Персиков по-прежнему целился в Тонкошею.

«Хорошо бы выстрелил!» — подумал «Тихий».

Словно в ответ он услышал знакомый звук пшиканья.

— Вы всё равно не получите моих денег, твари! — заорал «Персик». — Они мои!

— Конечно, не получим, — улыбался, прищурив глаза, Тонкошея. — Ты только ствол опусти…

— У него два патрона, — подал голос Костя. — Нас здесь трое. Этот козёл всё равно покойник!

Константин рванул по направлению Персикова, чтобы выбить пистолет, но на удивление присутствующих, коммерсант успел выстрелить первым. Бандита резко подкосило, и он рухнул. Выстрел оказался точным. Воцарилась секундная тишина.

Улыбка сползла с губ Тонкошеи, он перевёл взгляд на Мокроусова, который мечтал о том, чтобы коммерсант застрелил Тонкошею, словно бешеную собаку. «Тихий» держал палец на спусковом крючке.

— Хрен вам, а не мои деньги! — заорал Персиков, засунул ствол себе в рот и выстрелил, выбив роковой пулей свои мозги прямо на стену, у которой стоял.
Когда грохнулся труп бизнесмена, Тонкошея обратился к Александру:

— Абзац!

Внезапно открылась дверь, и в кабинете нарисовался охранник. Молодой светловолосый парень высокого роста. Он растерянно озирался по сторонам, и взгляд его задержался на трупе Персикова и окровавленной стене. Вновь послышался пшик, звук из сна Мокроусова.

— Хватит пшикать! — закричал «Тихий» и нажал на курок.

Иголки проклятия впились в Александра. Он не хотел этого делать. Парень ничего плохого ему не сделал, просто показался в самое неподходящее время в его жизни. Голова закружилась у Мокроусова, он еле устоял на ногах.

— «Тихий», сваливаем! — крикнул Тонкошея. — В блудняк опять влетели!

Ствол Тонкошеи они так и оставили рядом с трупом бизнесмена, а сами потащили тяжело раненого Костю к машине. Бандиты положили своего товарища на заднее сиденье «Мерседеса», Тонкошея сел за руль.
Лил холодный дождь, вдалеке громыхало. Вытирая дождевую влагу с лица, Александр заскочил в джип, но впервые не смог завести своего «крокодила». Такого ранее не случалось. Мотор упорно молчал. В салоне стального монстра послышался явный звук. Пшик, пшик!

«Тихий» повернул голову, и внутри у него похолодело. Рядом с ним, на сиденье восседал Паша-Танк. Он поднёс ко рту ингалятор и нажимал на него, распространяя специфические звуки.

— Ты разве не знал, что я астматик? — спросил он у Мокроусова, повернув к нему лицо.

Слева от Александра раздался сильный стук. Он посмотрел на стекло. Бледный Тонкошея стоял под дождём.

— Что ты застрял?! — крикнул он.

— Завести не могу! — «Тихий» опустил стекло и повернул ключ зажигания.

Брызги дождевых капель ложились к нему на лицо и куртку. «Крокодил» привычно зарычал. Саша взглянул на соседнее кресло. Оно было пустым, лишь многочисленные дождевые капли виднелись на его поверхности.

Машины тронулись в путь под усилившимся проливным дождём. Тонкошея внимательно всматривался в дорогу, сзади него хрипел умирающий Константин. Тонкошея вспоминал, осталась ли в гараже у «Тихого» лопата. Те же мысли не покидали сейчас и Мокроусова.

Лопата мирно пылилась рядом с шипованной резиной. Именно упомянутым орудием этой ночью в суровом лесу будет выкопана неглубокая могила для их бойца. Об этом знал дождь, упорно стучащий по лобовому стеклу, кашляющий в «Мерседесе» Тонкошея и Танк, стоящий спиной к проезжающему мимо него джипу. Только Александр старался отгонять эти назойливые мысли. Он не смотрел в окно на фигуру Паши-Танка, закутанного в старое пальто.

Он думал лишь о своей маленькой дочурке, играющей сейчас в куклы под присмотром бабушки…